Глава 9 – “Колокольня”

Колокольня была вся загажена птицами. Куда уж от этого денешься. Голуби, сойки, галки, вороны. Пока я поднимался по винтовой лестнице, все время боялся, что какая-нибудь из облюбовавших это место птиц сделает свое грязное дело мне прямо на голову. Я аккуратно переступал через засохший птичий помет, карабкался по узкому проходу вверх, чтобы, наконец, выбраться на площадку, где висел большой медный колокол. Следом за мной наверх вскарабкался Гриня.

– Ох, заругают нас, – пробурчал он себе под нос. Хотя было видно, что эта небольшая шалость доставляет ему некоторое удовольствие. – Нельзя без благословения. Это же монастырь. Здесь на все надо спрашивать благословение настоятеля. Ты уже должен это знать.

– Не знал. Но теперь буду. А ты чего за мной полез, если знаешь, что нельзя?

– Да… мне-то чего бояться?! – засмеялся Гриня. – Я свое отбоялся.

– Ну а мне просто интересно, что тут вокруг. Я гуляю все в одну и ту же сторону. А хочется посмотреть, может, куда еще можно пройтись.

С погодой повезло. На небе ни облачка. Стояли редкие для этих мест и этого времени года прозрачные светлые солнечные дни. Я огляделся по сторонам. Весь монастырь был как на ладони. Хозяйственные постройки, домики-кельи, коровник, дровяной склад, озеро, купель и домик настоятеля. Впереди полукругом потихоньку росла и монастырская стена. Сверкающая, белая посередине, она заканчивалась серыми, неровными, постоянно пристраивающимися кирпичными краями. Строили стену платные рабочие, живущие в бытовке за пределами монастыря. С одной стороны стена уже почти уперлась в лес, а с другой – в канаву-ручей, вытекающий из бескрайнего болота. Вокруг ничего, кроме болот и леса, не было. Я немного разочаровался. Я надеялся увидеть какую-то поляну, или реку, или еще что-то, до чего мне захотелось бы дойти пешком.

– Мда… – вздохнул я.

– А чего ты хотел увидеть? Тут, кроме монастыря, ничего и нет, – ответил Гриня, с интересом разглядывающий колокол. И добавил: – Мне всегда было интересно, как он звонит. Звонарь же сюда не поднимается. Сейчас, видишь, все автоматизировано. Он сидит там у себя, нажимает на кнопку, и тут срабатывает механизм. Видишь?

Гриня указал пальцем на какую-то штуковину с лампочками и идущий от нее к языку колокола трос. Меня наличие автоматизации в монастыре ничуть не удивило. Все-таки на дворе уже давно двадцать первый век. И монахи – тоже люди. Ездят на машинах, пилят крупные дрова электрической пилой, да и мобильные телефоны у них есть. Почему бы не быть какой-то хитрой штуковине, позволяющей не карабкаться в дождь и мороз на продуваемую всеми ветрами колокольню?

– Не знаю. Мне кажется, что звон, если дернуть рукой, и звон от такой штуковины должен отличаться, – не унимался Гриня. – Хотя, наверное, я неправильно мыслю. Просто мне все хотелось как-нибудь спросить благословения и самому позвонить. А выходит, это невозможно.

Гриня надул губы, как будто ребенок какой. Вид пятидесятипятилетнего обиженного на технический прогресс бывшего зека меня очень позабавил. Я улыбнулся.

– Смешно тебе? – тут же среагировал проницательный Гриня. – А у меня, может, мечта была… Ладно. Сколько я мечт своих за жизнь в сортир спустил… Одной больше, одной меньше.

– Да ладно тебе. Будет тебе еще колокол, – примирительно сказал я и отвернулся к озерцу с православным крестом, сооруженным на островке посередине. – Спокойно тут. Даже уезжать не хочется.

– А зачем тебе уезжать? Оставайся. Я вон вообще решил в послушники уйти. А там и монахом стану. Меня за стеной ничего не ждет. Всю жизнь я свою просрал, чего только не творил. Теперь вон хоть умру в молитве. Тут спокойно. И это спокойствие дорогого стоит.

– Да. Спокойно, – я вздохнул.

К нам на площадку залетела галка. Уселась в метре и стала таращиться на меня, склонив голову на бок. Черные глазенки-бусинки бегали туда-сюда, пытаясь оценить, опасен я или нет. Решив все же, что я не представляю угрозы, галка отвернулась. Но стоило мне пошевелиться, как она с испуганным криком спикировала с колокольни вниз и уселась на флюгер часовой башни. Башня эта очень нравилась мне. Я нередко подолгу рассматривал ее. На синей пластине, украшенной чудными золотыми узорами и цифрами для отсчета времени, явно не хватало золотых стрелок. Точнее, с другого бока стрелки были, а с того, который сейчас был обращен ко мне, они отсутствовали. И именно эта странность делала башню особенно загадочной и привлекательной. Будто кто-то более мудрый специально оторвал ненужные стрелки, понимая, что, по сути, мерить ими нечего, ибо никакого времени нет.

– Просто мне кажется, что я должен что-то в жизни своей исправить. Здесь хорошо, но это пока не для меня. Я должен совершить какой-то поступок. Пока еще могу. Понимаешь?

– Понимаю, наверное. А ты знаешь, какой это поступок? – спросил меня Гриня и хитро прищурился.

– Нет. Не знаю.

– Может, тогда и не время еще ехать отсюда? Пошли вниз. В источнике искупнемся, – сказал старый зек и, не дожидаясь моего согласия, стал спускаться по ступенькам вниз.

Я постоял еще какое-то время, посмотрел на озеро, на башню с часами и решил для себя, что буду тайком сюда наведываться еще не раз. Уж больно здесь хорошо. И Гриню брать не буду. Шумит он.